– Послушай, Вероника… Вечером придут друзья, и мы вместе поищем выход из ситуации. И вот еще что. Я собираюсь рассказать им о том, что случилось в пещере. Только я расскажу не все. О нашей находке говорить не стану. Не удивляйся и ни в коем случае не встревай.

– Почему? – удивилась Вероника.

– Потому что бывает такое знание, которое несет в себе опасность для того, кто им обладает. И пока я не уверен, что мое… или, вернее, наше с тобой знание не таит в себе угрозу, лучше держать его при себе. Я и так уже достаточно подвергал ребят опасности в прошлом…

– А… – проронила девочка, давая понять, что слова Улисса ее не убедили.

– Ты ведь тоже что-то скрываешь, – заметил на это лис.

– Ничего я не скрываю!

– Правда? Тогда почему не расскажешь, как оказалась в том загадочном доме?

Вероника ничего не ответила и скрылась в ванной комнате…

Неприятности лисички Берты начались сразу же, как только она переступила порог родного дома и поняла, что на этот раз ее побег безнаказанным не останется.

Весь вечер и часть ночи ей пришлось выносить родительские крики, время от времени сменяющиеся на нравоучительные монологи. Берта и сама понимала, что виновата, поэтому попросила прощения раз пятьсот. Но прощать ее мама с папой не спешили. Наоборот, ей пообещали наказание в виде тотального контроля над каждым ее шагом, прослушивания телефонных разговоров и домашнего ареста.

С утра, за завтраком, а затем и во время обеда воспитательная работа продолжилась. Правда, было заметно, что родители уже растеряли прежний пыл и скорее просто вошли во вкус. Как известно, если кто-то покорно выслушивает ваши нравоучения, обвинения и причитания, то остановиться очень трудно.

– Из дому ни на шаг! – грозно объявил папа.

– А то ты нам больше не дочь! – предупредила мама. Она очень любила этот прием и довольно часто заявляла по самым различным поводам: «ты мне больше не дочь», «ты мне больше не муж», «ты мне больше не мать», «вы мне больше не почтальон», «вы мне больше не случайный прохожий на улице» и так далее…

Смиренно опустив голову и ковыряя ложкой в тарелке супа, Берта пыталась робко возразить:

– Но мне очень надо… Меня ждут друзья, это важно…

– О твоих дружках мы и слышать не хотим! – повысила голос мама. – Они тебя учат только плохому!

– Забудь о них, – строго велел папа. – Они все сплошные ничтожества, которые не знают, чего хотят от жизни. У них не может быть никаких важных дел. Мы сами найдем тебе друзей, каких надо.

В душе лисички родился пока еще робкий протест. Это Несчастные-то ничтожества?! Да они самые достойные звери, какие только существуют в мире! И их дела очень даже важны!

Внезапно Берта увидела себя со стороны. Увидела жалкую безропотную лисичку, которая совсем недавно искала карту саблезубых тигров, изображала из себя тайного агента, участвовала в головокружительных авантюрах, пережила Вершину и с честью вынесла все испытания.

Она вскинула голову и тихо, но твердо произнесла:

– Мама, папа, я вас очень люблю.

Родители насторожились. Слова дочери были хорошими, но за ними должно было что-то последовать. Что-то, что им наверняка не понравится.

– Очень люблю, – повторила Берта. – Но вы не можете указывать мне, куда ходить и с кем дружить.

– Что такое?! – возмутился папа.

– Ты мне больше не дочь! – воскликнула мама.

Но Берту это не остановило.

– За прошедшие несколько дней я пережила больше, чем вы за всю вашу жизнь, – уверенно продолжала она. – Я подвергалась смертельным опасностям, спасала друзей, добивалась поставленных целей… Вы не можете что-то приказывать дочке с таким богатым жизненным опытом.

– Что ты мелешь! – закричала мама. – Ты всего лишь школьница!

– Старшеклассница…

– Все равно! Ты должна слушаться взрослых!

– Нет… Я уже не та маленькая Берта, разве вы не поняли? Каждый взрослеет в свое время. Мое время наступило. Я просто не имею права послушаться вас и бросить друзей. Мне очень жаль, что я заставила вас переживать, но это наказание я принять не могу… Я всегда готова выслушивать ваши советы, но решать буду сама. Простите…

Отец стукнул кулаком по столу.

– Довольно! Я не желаю больше выслушивать этот бред! Ты никуда не пойдешь! А ну марш в свою комнату, ты наказана!

Когда папа запер дверь ее комнаты с наружной стороны, Берта вздохнула и сочувственно произнесла:

– Святая простота…

Она переоделась в походную одежду, закинула в рюкзак куртку для Вероники – чтобы девочка не парилась в своем пальто, дни-то стоят совсем не холодные, – и через пару минут уже слезала на землю по веткам дерева, что росло прямо у ее окна.

В правильности принятого решения лисичка не сомневалась ни капли…

Кот Константин был единственным из группы, с кем после возвращения в Градбург ничего плохого не произошло. Он вообще большую часть времени безмятежно проспал, сделав перерывы лишь на завтрак, второй завтрак, третий завтрак и самый последний, маленький завтрак. Зато от обеда он отказался, а поужинать рассчитывал у Улисса.

Когда он явился на встречу, все уже были в сборе, включая даже Марио – коала больше ни за кем не шпионил, однако не считал данный факт веским основанием для отказа от полюбившегося ему общества Несчастных, к которым он в душе причислял и себя.

Друзья пили традиционный чай с пончиками и увлеченно внимали рассказам Вероники о мире сверхобезьянов. Вчера она еще была слишком шокирована тем, что с ней произошло, и почти все время молчала. А сегодня, когда немного освоилась, стала более разговорчива.

Пришелица поведала новым знакомым поразительные вещи.

– Коты у нас поменьше размером. А, например, львы или тигры – наоборот, гораздо крупнее. У вас разница в росте между животными не такая большая, как у нас. Странно, правда?

– На самом деле, не странно, – ответил на это Улисс. – В незапамятные времена, когда звери еще были совсем дикие, они различались по размеру, как и в вашем мире. Но потом эволюция и долгая цивилизованная жизнь бок о бок сделали свое дело и немного нас уравняли.

– А снежные барсы у нас не вымерли, – продолжала Вероника. – Только они немного отличаются от того, которого я видела в пещере. У него шерсть совсем белая, а у наших – пятнистая.

– Да уж, – криво усмехнулся Константин. – Наш барс особенный, это точно. Чтоб его… Ну ладно, хорош про зверей рассказывать! Ты давай про сверхобезьянов что-нибудь расскажи!

– Про людей, – поправила девочка. – У нас не говорят «сверхобезьяны». Мы называем себя «люди». А если один, то «человек».

– Целых два слова для обозначения одного и того же вида? – удивился кот. – Слушай, ну и самомнение у вас!